Юрий Григорьев, российский биофизик и сторонник "нетепловой теории" биологического действия электромагнетизма, скончался на 95-м году жизни
Луис Слесин, "Микроволновые новости", главный редактор
Юрий Григорьев, российский биофизик и выдающаяся фигура в мире электромагнитного здоровья и безопасности за последние 50 лет, скончался в Москве 6 апреля в возрасте 95 лет.
«Мы потеряли« научного дедушку », - сказал "Microwave News" доктор Олег Григорьев. «Юрий поддерживал ученых и подталкивал их к исследованиям. Его очень уважали все его коллеги, в том числе и я ». Юрий был одним из наставников Олега - они не родственники - и побудил его закончить докторскую диссертацию.
Юрий был человеком с «большой душой и горячим сердцем», - написал Олег Григорьев в Twitter.
В отличие от многих своих коллег на Западе, Юрий Григорьев продвигал идею о том, что микроволновая биология более сложна, чем простое нагревание тканей. Его взгляды были частично основаны на его собственном исследовании, показавшем важность характеристик модуляции.
Он также известен своей стойкой поддержкой советских, а затем и российских стандартов здравоохранения, которые предназначены для защиты от долгосрочных последствий и намного строже, чем стандарты, принятые в большинстве других стран. ANSI, ICNIRP и IEEE никогда не признавали существования хронических эффектов, устанавливая пределы их воздействия на уровни, которые могут быть в тысячу раз выше.
Противоречивый взгляд на то, какими должны быть стандарты, был источником напряженности между Востоком и Западом с начала холодной войны. Это продолжается и сегодня.
«Профессор Григорьев был одним из первых ученых, сделавших выводы о роли модуляции в биологических эффектах радиочастотного излучения и о повышенной чувствительности детей к радиочастотам», - сказал Игорь Беляев, заведующий отделом радиобиологии Биомедицинского исследовательского центра Словацкой академии наук в Братиславе
[Примечание автора: доктор И.Беляев сделал эти комментарии датскому журналисту Давиду Ведеге Петерсену].
Григорьев был популярен, и у него было много друзей по обе стороны прохода - независимо от того, разделяли они общие взгляды или нет. «Нам будет очень не хватать его великого сердца, щедрости и дружелюбной улыбки», - сказал мне Майкл Репачоли, основатель и бывший председатель ICNIRP.
«Юрий был настоящим героем, - сказала Эйлин О’Коннор из Фонда радиационных исследований, группы защиты граждан Великобритании. «Он был великим ученым с твердыми моральными и этическими принципами».
«Так грустно узнать, что мой старый дорогой друг Юрий скончался», - написал С.К. Чоу, ранее работавший в Motorola, в электронном письме коллегам. «Я уже скучаю по нему». Впервые Чжоу встретился с Григорьевым в Сиэтле в начале 1980-х, когда он был аспирантом лаборатории Билла Гая в Вашингтонском университете. Чжоу десятилетиями играл ведущую роль в написании стандартов воздействия радиочастотного излучения, часто не соглашаясь с Григорьевым в том, как их следует устанавливать.
Жизнь, полная взлетов и падений
Юрий Григорьев родился в Украине в 1925 году; его семья переехала в Москву, когда ему было семь лет. Он поступил в Военно-медицинскую академию в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург) в 1944 году, после службы в полевом госпитале на передовой во время Второй мировой войны, где он заболел брюшным тифом.
Григорьев стал биологом-радиологом, получив степень кандидата наук в 1953 году. Одним из первых его назначений был Институт биофизики в Москве, где он исследовал влияние ионизирующего излучения в медицинских приложениях (например, в лучевой терапии). Позднее он занимался защитой космонавтов от лучей высоких энергий, встречающихся во время полетов вне Земли в Институте медико-биологических проблем.
Юрий хорошо справился с поставленными задачами. Он был награжден орденом Ленина в 1976 году и престижной Государственной премией в 1978 году. Его успех предоставил ему желанную возможность выехать за пределы Советского Союза. Григорьев воспользовался хорошим преимуществом; он часто бывал в США и часто бывал в Беркли, космическом центре Хьюстона и даже в Белом доме.
Опыт Юрия Григорьева в области ионизирующего излучения позже привел его в Чернобыль через несколько недель после аварии на реакторе в 1986 году, чтобы помочь заботиться о рабочих. «Мы приземлились в Киеве, сели в вертолет и полетели к черту в прямом смысле этого слова», - вспоминал он позже.
В апреле 1977 года Григорьев был назначен руководителем новой исследовательской лаборатории Института биофизики в Москве по изучению биологических эффектов низко- и высокочастотного излучения. Одновременно он стал заместителем директора всего института. Но десять лет спустя, он попал в немилость КГБ и был изгнан из радиационной программы и института. Тем не менее Григорьеву удалось продержаться. Он оставался активным и продолжал проводить исследования, обсуждать стандарты и много путешествовать.
В 1997 году, через пять лет после того, как Репачоли создал ICNIRP, Григорьев основал российскую версию, хотя и с другой структурой, но с очень похожим названием: Российский национальный комитет по защите от неионизирующего излучения (RNCNIRP). Он был первым председателем.
В 2014 году в его жизни произошел новый поворот. Профессору Григорьеву, которому было 88 лет, предложили уйти с поста председателя РНКНИРП. Некоторые считали, что он перешагнул, и пришло время для перемен. Новым Председателем стал доктор Олег Григорьев, тогда заведующий лабораторией и отделом неионизирующих Федерального медико-биофизического центра ФМБА России, а Юрий Григорьев стал Почетным Председателем.
Юрий Григорьев был активен до конца. Но его возможности были ограничены и возраст заставлял его замедляться. Он потерял платформу; тем не менее, Юрий поддерживал связь с участниками кампании по защите от электромагнитного загрязнения по всему миру. Они приветствовали его "нетепловые" взгляды и его призыв к предосторожности. Некоторые рассказали мне, что начали беспокоиться о Юрии в конце прошлого года, когда его рождественская открытка так и не пришла.
Случайное открытие
Переход Григорьева от ионизирующей к неионизирующей стороне электромагнитного (ЭМ) спектра произошел случайно. В 1950-х годах он был членом исследовательской группы, изучавшей влияние рентгеновских лучей на электрическую активность мозга кроликов. К своему удивлению, они наблюдали некоторые драматические изменения в ЭЭГ контрольной группы, то есть при выключении источника рентгеновского излучения. Они пришли к выводу, что виноват ближайший трансформатор и что ЭМП могут иметь «прямое воздействие» на мозг. Эти результаты были опубликованы в «Вестнике экспериментальной биологии и медицины» в 1960 году. Это была первая из многих статей Григорьева, посвященных электромагнитному излучению.
Аллан Фрей, американский биофизик, внесший ряд оригинальных вкладов в электромагнитную науку, прежде всего открыв микроволновый слух, часто называемый эффектом Фрея, встретился с Григорьевым во время месячной поездки в Советский Союз в начале 1970-х годов.
Советская Академия наук пригласила Фрея провести серию семинаров. Одна остановка на маршруте - Институт биофизики Академии в Пущино, так называемом наукограде, расположенном примерно в 60 милях к югу от Москвы. Григорьев спустился, чтобы встретиться с Фреем и послушать, что он хотел сказать.
В тот вечер за официальным ужином Фрей сидел между Григорьевым и Иналом Акоевым, заместителем директора института. «Григорьев был моим хозяином и был очень дружелюбен», - сказал мне недавно Фрей. «Он был очень заинтересован в том, что я обнаружил о важности несущей частоты и модуляции».
Фрей, Григорьев и Акоев разделяли общий интерес к тому, как модуляция несущей волны может изменить ее биологическое воздействие. Модуляция - это способ изменить простые синусоидальные волны несущего сигнала для достижения поставленной цели. Амплитудная модуляция, например, дает вам AM-радио. Вы настраиваетесь на определенную частоту любимой радиостанции, но именно модуляция этой несущей частоты передает слова и музыку.
В конце концов, эффект Фрея связан с модуляцией - импульсной модуляцией, которая используется в радаре. Люди могут слышать микроволны только тогда, когда они пульсируют. Как объяснил Фрей, когда он представил микроволновый слух как «новое явление» в 1962 году, слышите ли вы звук «жужжание, щелчок, шипение или стук», зависит от импульсной модуляции.
После этого Григорьев и Фрей поддерживали связь долгие годы.
В то время Пущино был крупным центром исследований биоэффектов ЭМ. «Мне сказали, что я был первым жителем Запада, которого пустили в Пущино, - вспоминал Фрей. «Некоторые агентства США были больше всего заинтересованы в том, чтобы поговорить со мной об этом месте, когда я вернулся».
Модуляции - изучаемые и игнорируемые
Один из самых известных экспериментов Григорьева был вариацией раннего исследования Фрея. В 1968 году Фрей показал, что импульсное излучение влияет на бьющееся сердце лягушки. Григорьев провел аналогичное исследование в 1970-х, используя частоту 9,3 ГГц с низкочастотной (<10 Гц) амплитудной модуляцией, а не импульсную модуляцию. Григорьев увидел гораздо больший эффект с AM, чем с простыми немодулированными синусоидальными волнами (см. Ниже; его исследование не было опубликовано до 1990-х годов).
Примерно в то же время, когда Фрей посещал Пущино, Росс Адей и Сюзанна Бавин из Исследовательского института мозга Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе видели похожее «окно», как они его называли, в том, как радиация влияет на движение ионов кальция через клетку. мембраны. Они обнаружили максимальный эффект при 16 Гц AM (см. Ниже). Позднее эта работа была воспроизведена Карлом Блэкманом в лаборатории Агентства по охране окружающей среды в Северной Каролине.
В крупном обзоре литературы за 1981 г. - он цитировался более 1000 раз в последующих статьях - Адей подчеркнул важность модуляции: « здесь является недвусмысленным экспериментальным доказательством того, что поля от напрямую взаимодействуют с тканями мозга. Поразительной особенностью некоторых из этих наблюдаемых взаимодействий со слабыми радиочастотными полями является их связь с модуляцией в диапазоне СНЧ, а не с несущей частотой радиосигнала ».
Это открытие в значительной степени было проигнорировано теми, кто устанавливает стандарты воздействия в США, и ICNIRP. Даже если это настоящий биологический эффект, как говорится, это не обязательно означает воздействие на здоровье. Подтекст состоит в том, что если бы модуляции были приняты во внимание, это означало бы существование нетепловых эффектов, а это было бы неприемлемо.
[Примечание автора. Телекоммуникационная промышленность и военные давно утверждают, что модуляция не важна, когда речь идет о воздействии на здоровье и, следовательно, стандартах. Например, посмотрите эти комментарии Росс Эди в 2001 году на семинаре индустрии сотовых телефонов, который пытался опровергнуть идею о том, что к модуляции, возможно, нужно относиться более серьезно. По словам Ливио Джулиани, бывшего директора по исследованиям в Национальном институте профилактики и безопасности труда Италии (ISPESL, ныне INAIL), в конце 1990-х было предложение включить AM в обновленные итальянские пределы воздействия. Для AM-излучения предел будет уменьшен вдвое: 3 В / м вместо 6 В/м. Это не было одобрено.]
Не лучше дела у Григорьева с лягушачьими сердцами. Хуже того, это было проигнорировано. Как он посетовал в обзоре 2003 года: «К сожалению, результаты проведенных в России исследований биологического действия модулированной ЭМП до сих пор не известны ни на Западе, ни в США»
[ Примечание автора. Григорьев отметил одно исключение: обзор 2000 года, сделанный Андреем Пахомовым и Майклом Мерфи, которые в то время работали на вооруженные силы США. Пахомов, прошедший обучение в России, сейчас работает в университете Old Dominion в Вирджинии. Он отказался от интервью для этой статьи. У ВВС США были веские причины интересоваться сигналами AM. Согласно инженерному отчету Национального исследовательского совета Национальной академии наук США за 1979 год, излучение от системы PAVE PAWS, одного из самых мощных радаров, работающих на частотах 420–450 МГц, равно АМ на частоте 18,5 Гц. К вечной ярости Адей, ВВС никогда не признавали, что AM делает излучение чем-то отличным от CW.]
Но Григорьев не ослабил давления. В совместной статье 2007 года он и Игорь Беляев обратились с просьбой: «Выводы, касающиеся роли модуляции, чрезвычайно важны для рассмотрения при нетепловом микроволновом воздействии и должны быть более тщательно изучены с использованием тех конкретных типов модуляции, которые используются в мобильной связи».
Сторонник строгих пределов воздействия
Григорьев, вероятно, оказал наибольшее влияние как знаменосец российских пределов воздействия. Они всегда были намного строже - в одном месте в 10 000 раз строже, - чем в США и большинстве западных стран (за исключением Швейцарии и Италии).
Разрыв между двумя наборами стандартов был источником разногласий между США, СССР и Россией на протяжении 50 лет. «Что они знают, чего нет у нас, что делает их стандарты намного строже, чем наши?» - вот что спрашивал каждый журналист, приближаясь к этой статье. Хороших ответов не было, и подозрения по поводу безопасности росли.
Как писал Дон Макри из Национального института наук об окружающей среде (NIEHS) в 1979 году: «Большой объем советских и восточноевропейских исследований был движущей силой в Соединенных Штатах, вызвавшей озабоченность по поводу биологических эффектов микроволнового излучения».
Американские военные были готовы сделать все необходимое, чтобы гарантировать, что стандарт в русском стиле никогда не будет принят на Западе. Если это произойдет, опасались планировщики, это ограничило бы использование многих военных систем, особенно радаров, а также оставило бы службы ответственными за компенсационные иски от раненых рабочих.
Покойный Герберт Поллак, врач, работавший в государственном департаменте по вопросам здоровья микроволновой печи и принимавший активное участие в делах посольства в Москве, объяснил, о чем шла речь на слушаниях в Сенате [с.279] в 1977 году: «[Можно] сказать, что советские военные не связаны своими текущими стандартами безопасности, но американские вооруженные силы связаны нашими. Об этом важно помнить при обнародовании новых стандартов. Трудно представить, что советские вооруженные силы могут эффективно функционировать в условиях ограничительного характера своих нынешних ограничений ». Поллак прямо не сказал об этом, но вывод был очевиден: если бы в США был принят стандарт советского образца, военные не смогли бы эффективно функционировать.
[Примечание автора. В 1950-х годах ряд американских производителей электроники (например, AT&T) установили свои собственные внутренние пределы безопасности, которые были ближе к советским пределам, чем ограничения вооруженных сил США. Вскоре эти компании были согласованы с ВВС США, и то, что было широко известно как стандарт 10 милливатт (точнее, 10 мВт/кв.см), утвердился. Это был простой тепловой предел, и его обязанность заключалась в том, чтобы отрицать существование каких-либо нетепловых эффектов, а также принижать советские ограничения, считая их неприемлемыми с научной точки зрения.]
Так называемые "недостатки" советского стандарта стали широко распространенным американским мемом. Вот как выразился Макри из NIEHS: «Во-первых, [советский] максимально допустимый уровень воздействия устанавливается на уровне, при котором биологические эффекты не возникают. При установлении их стандартов не делается различий между последствиями и опасностями». Сообщение заключалось в том, что стандарт был не только излишне строгим, но и основанное на нем исследование было настолько небрежным и плохо определенным, что его было почти невозможно повторить. Как писал Макри: «Большинство их статей не содержат подробностей, касающихся плана эксперимента и методов экспонирования. Из-за этих неизвестных в США существует сильная мотивация игнорировать большую часть советских и восточноевропейских результатов ». Совместная американо-советская микроволновая программа была создана в 1975 году, чтобы посмотреть, смогут ли ученые разрешить свои разногласия. Макри возглавил делегацию США. Они не добились большого прогресса. Частично причина заключалась в нехватке денег на исследования в США.
Но был и еще один фактор: один из первых американских экспериментов по проверке возможности повторения российского эксперимента, проведенный Ричардом Лавли в Вашингтонском университете в Сиэтле, подтвердил советские выводы.
[ Примечание автора. Вот часть того, что написал Макри в 1980 году: «Затем было решено провести повторный эксперимент, чтобы определить, можно ли наблюдать подобные эффекты. … Доктор Ричард Лавли из Вашингтонского университета, руководитель проекта-дубликата, провел 4 недели в Советском Союзе, чтобы наблюдать за поведенческими и биохимическими тестами, проводимыми на животных. Результаты этих повторных исследований очень интересны. Исследование, проведенное в США, обнаружило снижение активности сульфгидрила и холинэстеразы в крови, как сообщалось в советском исследовании. .... Кроме того, все поведенческие параметры, оцененные в конце 3-месячного воздействия, выявили значительные различия между группами в том же направлении, что и в советском исследовании ... Это воспроизведение советских результатов при 500 мкВт / см2 подчеркивает необходимость проведения долгосрочными исследованиями низкоуровневых микроволновых биоэффектов американскими исследователями и необходимость серьезной оценки результатов советских и восточноевропейских исследований, прежде чем они будут признаны недействительными. Эти эксперименты также должны быть воспроизведены независимыми исследователями в США, поскольку указанные выше эффекты могут иметь серьезные последствия для здоровья ». Никаких последующих действий не было ]
Отправляя эту статью по электронной почте, я спросил Фрея об отношении к советским исследованиям в США в то время. «Советы проделали прекрасную работу», - ответил он. «Я много видел этого в Советском Союзе. Это было грубо искажено и искажено в США ».
Главным ученым, ответственным за советские микроволновые стандарты безопасности, был академик Михаил Шандала, директор Института общественного здравоохранения им. Марзеева в Киеве (ныне Украина). Он и его команда обосновали предельный уровень в 10 мкВт/ кв.см в 1984 году. Этот ПДУ был вдвое выше предыдущего, но все же до 500 раз строже американского стандарта (подробности: MWN, июнь 1985 г.).
Ничего особенного не изменилось за долгие годы - до тех пор, пока не появились сотовые телефоны. Затем была предпринята новая попытка преодолеть разрыв между Востоком и Западом. Это называлось гармонизацией и стало миссией Майкла Репачоли в Международном проекте ВОЗ по ЭМП в Женеве при финансовой поддержке производителей сотовых телефонов и операторов сетей.
Были организованы встречи по согласованию. Первый прошел в Москве в 1998 году, второй - в следующем году. Григорьев не видел прогресса. «Пока у нас совершенно разные подходы к гармонизации», - сказал он на конференции 1999 г. (см. MWN, N / D99).
На следующей встрече, в 2002 году, Григорьев не сдвинулся с места. «В настоящее время наши знания о механизме воздействия на здоровье РЧ ЭМП низкой интенсивности подтверждают обоснованные строгие стандарты, установленные в России», - заявил он. В отдельной статье он призвал обратиться к «нерешенной проблеме» роли модуляции ЭМП в развитии биоэффектов.
Во время встречи 2002 года Репачоли перебил головы и Юрия, и Олега Григорьева. Он выступил за согласование на встрече с первым заместителем министра здравоохранения академиком Геннадием Онищенко. Из этого тоже ничего не вышло.
Репачоли не сдавался. При поддержке GSMA, ассоциации операторов сотовой связи, он организовал еще одну встречу в 2012 году. И в очередной раз был достигнут незначительный прогресс.
Пропасть между предельными уровнями радиочастот России и Америки/ICNIRP сохраняется и сегодня.
Последнее "Ура!"
В последние годы своей жизни Григорьев все больше и больше становился активистом, призывая к соблюдению принципа предосторожности, особенно когда дети могут подвергаться воздействию электромагнитного излучения. «Человек победил Черную чуму, - говорил он, - но он создал новые проблемы - загрязнение ЭМП». Он назвал распространение источников РФ «неконтролируемым».
Перед смертью профессор Юрий Григорьев закончил книгу с подробным описанием проблем, связанных с внедрением сетей 5G, написанную в соавторстве с доктором А.С.Самойловым, специалистом по спортивной медицине.
Леонид Ильин, бывший директор Института биофизики в Москве, изложил свои опасения в предисловии к книге: «Все население мира будет на всю жизнь загнано в ловушку электромагнитной сети миллиметровых волн, и никто не сможет избежать их влияние ». Академик Ильин, которому сейчас 94 года, Герой Социалистического Труда, одна из высших наград СССР.
Ссылка на оригинальный текст на английском https://microwavenews.com/news-center/yuri-grigoriev-dies-95